Уважаемая Марианна Рудольфовна, в этом году Вы празднуете большой юбилей, за которым длинная и насыщенная жизнь. Расскажите, пожалуйста, как всё начиналось.
Я родилась в Москве. Мои родители до войны работали на киностудии «Мостехфильм» (позднее – «Центрнаучфильм»). Папа у меня вообще особенный. Он актёр, и играл во МХАТе в труппе Мейерхольда. На момент начала войны у папы был «белый билет», т.е. он был освобождён от военной службы, так как страдал от язвы желудка. Но на третий день войны дома нашли на столе его записку: «Я ушёл защищать Родину!» Он был разведчиком и на Курской дуге получил тяжёлое ранение. Друзья вытащили его на плащ-палатке. Спасли. После этого ранения папа не мог уже работать на киностудии, поэтому вернулся во МХАТ и стал там работать комендантом. Мама, вернувшись из эвакуации, тоже стала работать в этом театре. И я, маленькая, после детского садика ходила во МХАТ. Вот так вся наша семья собиралась в знаменитом театре.
В 1945-ом году, когда война закончилась, по всему Союзу стали собирать латышей и отправлять в Латвию. А постольку мой папа латыш, то и он получил приказ переехать туда. Сказали, что временно. Но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. И это временное превратилось в вечное… Таким образом, в шестилетнем возрасте я оказалась в Юрмале. Латвия стала моей второй родиной.
Папу назначили директором хореографического училища, а мама руководила целой сетью кинотеатров. Они оба были очень большими организаторами. На московской киностудии работали директорами съёмочных групп. Поэтому у них был большой организационны й опыт. Наверное, и я набралась от них этого самого опыта.
Пока я росла, передо мной всегда был балет, балет, балет… И мне казалось, что я нестерпимо хочу стать балериной и создать на сцене что-то красивое. Но «благодаря» своему телосложению, для балетной сцены я не подходила. Папа видел, что балет меня неудержимо увлекает, поэтому решил это дело исправить.
Однажды он принёс домой балетную пачку и пуанты (в то время мне было лет девять) и с улыбкой сказал: «Ну вот, наряжайся и крутись дома перед зеркалом. Считай, что ты уже танцуешь на сцене». Так для меня закончилась тема балета.
Потом меня заинтересовал спорт, но с ним тоже не сложилось. Здоровье было не очень хорошим, т.к. ребёнок я предвоенный, родилась в 1939 году. Поэтому я прошла всё, через что прошла страна в эти годы: эвакуацию, голод… всего хватало. Врач сказал маме, что физические нагрузки мне противопоказаны. Но по характеру я всегда была упрямой. Выбрасывала справки и в тайне от родителей ходила на занятия. И в пятом классе стала чемпионкой на районных соревнованиях по бегу на скорость.
Потом появилась тяга к театру. Мама со мной занималась, и я участвовала в различных районных конкурсах. Всё это дело шло хорошо и душевно. Особенно я любила Маяковского и читала его с большим энтузиазмом. Играла в школьных водевилях. Когда окончила школу, мне казалось, что я непременно должна стать актрисой, как мои родители. Но тут тоже дело не пошло. У меня оказались проблемы с горлом. Доктор в ГИТИСе сказал мне: «Деточка, тебе нужно держаться подальше от театра и от театрального института. У тебя очень плохие связки. Тебе не выдержать эту нагрузку». Так закончились мои театральные увлечения.
Вообще, я была ребёнком самостоятельным. К примеру, когда мне исполнилось шесть лет, я без ведома родителей записалась в школу. И просто поставила их перед фактом. Не было ни портфеля, ни тетрадей, но я сидела на уроках вместе с друзьями.
Родители, конечно, забрали меня из этой школы и сказали: «Пойдёшь, как положено, в семь лет».
По окончании школы меня направили на работу пионервожатой в 14-ю рижскую среднюю школу. И стала я у детворы кем-то вроде «вождя краснокожих». Мы играли, готовили праздники, придумывали различные театральные проекты, писали сценарии, ходили в походы. Я старалась находить подход к каждому ребенку.
Через некоторое время мою работу заметили в Центральном комитете комсомола и направили в Артек. Правда, в Артеке удалось поработать всего одну смену, но было очень интересно. Я набралась опыта, который привезла в свою школу. Школа наша на ходилась в бедном рабочем районе Риги. Многие дети были из неблагополучных семей, из неблагополучных домов. Естественно, в этом неблагополучии дети навидались всего. И школа для них была лучом света в тёмном царстве. Им нужно было дать что-то противоположное, альтернативное тому, что они видели дома.
Спустя двенадцать лет судьба привела меня в детский кинотеатр «Пионерис» в качестве директора. Это было роскошное «детское царство». И увлекательная работа с детьми всего города Риги. Показывали не просто фильмы, а учебные фильмы. Они помогали детям усваивать школьный материал, например, по литературе, химии или физике. Все школы города приобретали абонементы. Были абонементы и для дошкольников.
А потом моя жизнь поднялась ещё на один виток. Но всегда со мной была моя любимая семья. И сейчас мой муж – экс-капитан дальнего плавания, а я – экс-директор собора святого Петра в Риге. Он более сорока лет ходил в море, а я сорок лет была директором этого собора. У меня трое прекрасных детей. Самая старшая – Марина – работает художником-реставратором в соборе святого Петра уже двадцать лет. Сын Херберт закончил университет и стал экономистом. Сейчас он преподаёт в Латвийском университете. У него растёт дочь Анита, моя внучка, которая учится сейчас на втором курсе архитектурного факультета. Самая младшая моя дочка – Гинта. У неё растут двое прекрасных сыновей. Она домохозяйка.
А как давно Вы живёте в Риге?
Уже семнадцать лет, с 2001-го года. Рига – город музейный, романтический. Он полон очарования. Его называют ещё городом любви. Каждый камушек, каждый кабачок, каждый уголочек, каждое здание что-то знает и многое может рассказать. Романтика старой Риги неиссякаема. И люди это чувствуют. И те, кто впервые приехал в Ригу, и те, кто живёт здесь давно. Этот город – магнит любви.
А Сарая Рига – моя любимая часть города. Собор святого Петра – безусловно. Дело в том, что так называемая точка падения – от Золотого петушка на шпиле и до пола – это нулевая точка города, т.е. геодезическое измерение во всех направлениях. Рига начинается с этой точки. И вся старая Рига, занимающая сорок пять гектаров, как обручальное кольцо вокруг собора святого Петра.
Вы много труда и души вложили в то, чтобы этот храм стал очагом культуры. День, когда Вы вошли в качестве директора в собор святого Петра, был по-видимому судьбоносным.
В соборе святого Петра я начала свой первый рабочий день 21 сентября 1973 года. Это был солнечный осенний день, обычный рабочий день недели – пятница. И всё же, никак нельзя этот мой судьбоносный день считать обычным. Именно в этот день Православное Христианство торжественно отмечает День рождества Богородицы.
А ЮНЕСКО этот день объявило всемирным Днём Мира! История Руси доносит до нас сведение о том, что в этот день состоялась знаменитая Куликовская битва. А пятница у архитекторов считается счастливым днём, когда новое дело лучше всего начинать…
С этого дня незаметно пролетело тридцать девять лет моей службы в грандиозном историческом средневековом храме… Это был самый главный городской храм до войны, единственный в городе храм, который сгорел 29 июня 1941 года, в День святых Петра и Павла по лютеранскому календарю. В огне ушла изящная деревянная трёхступенчатая башня с Золотым петушком на шпиле, высота которой достигала сто двадцать одного метра. Она весила сто восемнадцать тонн и собрана была без единого гвоздя. В мире не было ей равных по высоте. Сгорел великолепный орган фирмы Валкер, сгорело всё убранство собора. Осталась одна кирпичная коробка здания.
Его восстанавливали силами города и горожан уже при советской власти. Тринадцать послевоенных лет стояли развалины в ожидании решения своей дальнейшей судьбы. В 1954 году были сделаны первые шаги по консервации здания, а с 1968-го по 1973-ий годы шла активная реставрация, точнее, возведение новой башни. К 29 июня 1973 года башню закончили строить, и можно было начинать её эксплуатировать.
Втроенный лифт планировался для широкой работы с туристами, гостями города, с населением. Тогда мне и сделали предложение принять должность директора будущего центра культуры, который мне предлагалось создать с нуля. Именно такая функция культуры и была заложена в генеральный проект реставрации собора архитектором Петерисом Саулитисом и его помощником Гунаром Зирнисом. Богослужения не предполагались.
Завершив работы на башне, реставрацию здания ещё десять лет продолжали замечательные парни из Реставрационного управления Министерства культуры Латвии – Latvijas Restavrators. Имена Петериса Саулитиса – главного архитектора проекта реставрации, Гунара Зирниса – второго архитектора проекта реставрации, Эрика Дарбвариса – руководившего всеми практическими работами, Валдиса Криванса – жестянщика, изготовившего нового петушка, и Арвида Вецвагарса, позолотившего этого петуха, и многих других реставраторов золотыми буквами вписаны в историю возрождения собора святого Петра в Риге.
С этими прекрасными людьми мы жили и работали бок о бок, во всём разделяя труд, радости, неприятности, праздники и проблемы. Мы стали одной семьёй. И собор, нами любимый, был для нас всем! Он рос на глазах и обретал былое величие. И мы гордились каждой мелочью, каждым достижением.
Первого ноября 1973 года на смотровую платформу, на высоту птичьего полёта (72 метра), «взлетели» на лифте тридцать первых официальных посетителей. Это была группа конструкторов КБ завода ВЭФ. Они пришли с цветами нас поздравить с «запуском», оставшись в истории первыми посетителями башни собора св. Петра в Риге после её восстановления. Уходя из собора, они все постояли внизу на платиновом квадрате, который находится у самого входа, на полу, и загадали свои желания. Этот квадрат тоже особенный – он обозначает, как я говорила уже, геодезическую нулевую точку го-рода. Она расположена как раз под петушком. Постоишь, загадаешь, и всё исполнится…
Собор стал мультикультурным центром, и люди всех вероисповеданий и культур свободно посещали все программы: прекрасные концерты, художественные выставки, латвийские и международные вечера поэзии и театра, встречи творческой интеллигенции и так далее. Он зазвенел новой творческой струной. В 1991 году возобновились по воскресеньям и богослужения. Вся моя вторая половина жизни прошла в этих благословенных стенах.
Вы также долгое время возглавляете Латвийское отделение Международного Центра Рерихов. В Латвии к Рерихам относятся с большим уважением.
Да, это так. Латвийская земля связана с Рерихами – всемирно известными деятелями культуры – корнями. Здесь жили предки Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерих. Родились они в Петербурге, но в начале прошлого века, во время одной из экспедиций, посетили Прибалтику. В Риге они не только осматривали местные достопримечательности, запечатлевая их в этюдах и фотографиях, но и посещали собор Петра, слушали орган. Хочется напомнить слова из письма Николая Константиновича сотрудникам Латвийского общества Рериха: «Когда я вспоминаю Латвию и Ригу, передо мною встаёт целый ряд незабываемых светлых впечатлений. Я помню, как во время нашей поездки по священным местам, мы вошли в великолепный Собор Петра, где мощно лились звуки органа. Мне не пришлось узнать, кто был этот выдающийся органист, который, подобно Себастьяну Баху, изливал своё божественное вдохновение, мощно наполняя исторические своды влекущими ввысь и возвышающими аккордами. Мы ходили неоднократно в определённые часы слушать и приобщаться к этой молитве Духа. И в нашем обиходе Рига так и осталась прежде всего одухотворённой величественным Собором» [1].
В 1989 году, в Москве был создан Советский Фонд Рерихов, которому младший сын Н.К. и Е.И. Рерихов Святослав передал вторую часть наследия своих родителей ( первую вернул на родину старший сын Рерихов – Юрий), получив при этом гарантии правительства СССР о создании общественного музея имени Н.К.Рериха. В качестве директора этого музея Святослав Николаевич рекомендовал учёного, индолога и путешественницу Л.В. Шапошникову, с которой я познакомилась в соборе святого Петра, где у меня было очень много ярких встреч: это и государственные деятели, и представители культуры, и военные. За сорок лет – тысячи таких встреч. Но самая яркая, это, конечно, встреча с Людмилой Васильевной Шапошниковой. Это человек, без которого я не состоялась бы в той мере, в которой состоялась на данный момент времени. Она для меня, как путеводная звезда.
Когда рухнул Советский Союз и стали создаваться независимые государства, Советский Фонд Рерихов был преобразован в Международный Центр Рерихов (МЦР), появилась необходимость создания зарубежных отделений МЦР. Так, в 1995 году в Риге по явилось наше Латвийское отделение Международного Центра Рерихов. Это общественная организация, она небольшая, но очень сплочённая. В основе нашей деятельности лежат гуманистические идеи Рерихов о приоритете культуры в человеческой жизни. В 1998 году меня избрали председателем этой организации, каковым я пока и являюсь.
Так случилось, что именно в соборе Петра на регулярных еженедельных публичных лекциях горожане впервые услышали о Космических законах, о Живой Этике – философии Космической реальности. Эти лекции начались в 1990 году. Сотни слушателей, в том числе молодёжь, жаждали духовных знаний и спешили за ними с магнитофонами и блокнотами каждый понедельник в собор Петра. Эти встречи и беседы продолжались более шести лет, формируя новое эволюционное мировоззрение, новых людей. Это был уникальный пример массовой народной школы Живой Этики в храме.
А что за последние годы произошло с МЦР, как развивался общественный музей?
К огромному сожалению, в 2017 году общественный музей имени Н.К. Рериха в Москве был уничтожен. Усадьба Лопухиных, где он находился, захвачена вооружёнными людьми. Руководил захватом помощник министра культуры Российской Федерации Кирилл Рыбак. Разрушителей не интересовала жизнь и творчество Рерихов. Им интересны только деньги, материальная составляющая наследия Рерихов. Это проверка: как поведёт себя рериховское движение. Были пласты, которые отвалились. Остались хорошие, сильные люди. Мы помогаем всем, чем можем: и морально, и материально, лишь бы сохранилось то ядро сотрудников, которое создавалось почти три десятка лет при участии Людмилы Васильевны Шапошниковой.
Разрушение общественного музея – огромная трагедия для российской и мировой культуры. Не исключено, что наследие Рерихов навсегда может быть утрачено.
В настоящий момент Международный Центр Рерихов очень нуждается в поддержке: и финансовой, и информационной. Власти Российской Федерации завели дело о банкротстве МЦР, пытались обвинить в экстремизме и даже в терроризме организацию, которая занимается исключительно просвещением. Ведётся активная кампания в СМИ по дискредитации Международного Центра Рерихов и его сотрудников.
Было обращение Правления к деятелям культуры, к международной общественности с просьбой помочь восстановить справедливость. Мы считаем, что очень важно проявить солидарность, ибо культура – явление общечеловеческое. И когда её разрушают, никто не должен стоять в стороне.
Ваш рассказ был бы неполным, если не упомянуть о Ваших поэтических сборниках, которых у Вас, если не ошибаюсь, одиннадцать.
За тридцать девять лет моих трудов в соборе Петра мой творческий дух развивался и подрастал. Это вылилось в поэтические зарисовки, которые потом оформились в двенадцать сборников. Мой стиль – философская лирика. Но не зовите меня поэтом. Слишком ответственное звание. У меня просто творческие поиски. Вот и всё.
С высоты прожитых лет, что бы Вы могли сказать сегодня?
Мои большие года позволили оглянуться на пройденное и сделать вывод: жизнь во все, даже самые трудные времена, прекрасна! Я могу только благодарить судьбу за всё, что мне было дано прожить, осознать и оценить. За всё, что мне было доверено и дозволено, я говорю СПАСИБО!
Благодарю за беседу.
(Беседу вела Т.В. Житкова)
Ссылки:
[1] Н.К. Рерих. Культура и цивилизация // Латвийскому обществу имени Рериха. – М.: Международный Центр Рерихов, 1997. С. 76.
Журнал «Настоящее время» №№ 5(51) / 6(52). Рига: МАП, 2019. — С. 253-263.
