В 1997 году исторический центр Риги был включен в список охраняемых ЮНЕСКО объектов культурного наследия как столица югендстиля.

150 лет назад родился архитектор Михаил Эйзенштейн, чьи шедевры стали венцом рижского югендстиля.

В январе 2018 года исполнилось 120 лет с того момента, как в Риге родился его сын, великий кинорежиссёр Сергей Эйзенштейн. Наверное, есть в ауре Риги нечто магическое, что вдохновило отца на революцию в архитектуре, а сына – на революцию в кино. А революция, как мы помним, означает коренное изменение, скачок в развитии…

В ХХ веке часто сравнивали уровень развития стран мира с уровнем до начала Первой мировой войны. Как раз на начало ХХ-го века пришлось и золотое время расцвета Риги, когда мощный импульс развития получили наука и искусство, промышленность и торговля. То была короткая, но дивная пора – Рига преобразилась до неузнаваемости.

Прогуляемся по Риге с путеводителем 1914 года – в эту эпоху здесь творил новатор-архитектор Михаил Эйзенштейн и подрастал новатор-кинематографист Сергей Эйзенштейн.

Третья столица империи

Путешественник, прибывший в Ригу, сразу понимал: Рига – город большой и богатый. Кроме исторических сведений и планов Риги и взморья, пухлый путеводитель пестрел рекламой – банки, фабрики, магазины, гостиницы, санатории, страховые общества, планы зрительных залов одиннадцати театров и концертных залов…

Одних вокзалов было шесть. С трёх из них ходили международные поезда. С Двинского (находящегося примерно там, где сейчас Центральный вокзал) – в Орёл, Вильно, Варшаву, Берлин, Москву и Псков. И, как указано, на большой скорости. С вокзала «Александровские ворота» (нынешняя станция Земитаны) – в Пярну, Санкт-Петербург, Таллин, Москву. С вокзала «Рига-II» (Торнякалнс) – в Лиепаю, Елгаву, Клайпеду, Минск, Берлин, а также по местным направлениям – на взморье, в Болдераю, Усть–Двинск.

Было налажено и активное пароходное сообщение, которым занимались несколько фирм. В частности, фирма «П. Бернгольт и Ко» осуществляла рейсы в города Санкт-Петербург, Ревель, Стокгольм, Копенгаген, Антверпен, Руан, а также в Гавр, Бордо, Либава, Пярну. Компания Гельмзинга и Гримма поддерживала еженедельное сообщение с Гамбургом, Роттердамом, Щецином, Любеком, Лондоном, Нью–Кастлом, Гентом, Одессой, портом Данди в Шотландии.

По Даугаве и протокам без устали сновали речные трамвайчики. От Двинского рынка на Гагенсберг с 5 до 7 утра пароходики ходили каждые 10 минут, с 7 до 9 – каждые 6 минут, а от Двинского рынка к Баласта дамбис – каждые 15 минут.

С 1901 года по Риге бегал электрический трамвай. Линии трамвая различались по цвету вывесок (всего 9), так что пассажирам было легко ориентироваться.

Существовало постоянное срочное автосообщение Либава – Мемель, Митава – Шауляй, Рига – Балдоне (популярный курорт) и другие. В 1914 году уже вовсю пользовались такси.

Ригу в то время называли третьей столицей империи после Санкт–Петербурга и Москвы. Здесь располагались консульства Австро–Венгрии, Аргентины, Бельгии, Бразилии, Великобритании, Германии, Дании, Италии, Испании, Мексики, Нидерландов, Норвегии, Персии, Португалии, США, Франции, Швейцарии, Швеции, Эквадора.

Рига была вторым портом после Санкт-Петербурга по ввозу и первой по вывозу всех грузов империи. В течение года в Рижском порту швартовалось более 2500 пароходов, фарватер Даугавы был углублён. Суда с глубокой осадкой могли разгружаться в Болдерае и Милгрависе. В 1908 году в Риге было 258 фабрик и заводов с 52-мя тысячами рабочих. Была проведена реконструкция Рижского порта. По тем временам в Риге обкатывались самые передовые технологии, здесь строили первые отечественные автомобили и аэропланы. Рижский завод «Проводник» обул в галоши чуть не полстраны, а его шины с успехом соревновались с изделиями Goodyear.

В 1894 году руководители Транссибирской железной дороги заключили договор с рижским «Русско-Балтийским вагонным заводом». В 1913 году было выпущено 500 пассажирских вагонов и 6 тысяч товарных. Выпускал вагоны и другой рижский завод «Феникс», основанный в 1895 году. Его продукция была более эксклюзивна и даже взяла приз на выставке в Милане в 1904 году. Здесь изготовили и особый вагон «повышенной комфортности» для Николая II.

В 1908 году на «Руссо-Балте» началась разработка первого российского автомобиля, и уже через год, 8 июня 1909 года, он был готов. А в следующем году на фабрике начали выпускать автомобили серийно. За шесть лет – с 1909 по 1915 год – завод выпустил, по одним данным – 800, по другим – около 1000 автомобилей. Это больше, чем знаменитый автомобильный завод «Фиат». На рижском «руссо-балтовском» автомобиле ездил и Николай II.

А с 1910 года на заводе приступили к выпуску самолётов. На базе завода изобретатель Александр Пороховщиков создал и первый танк «Вездеход».

Телефон в Риге действует с 1882 года (изобретён в 1876 году). И если в 1888 году в Риге было 447 абонентов, то в 1914-м более 5500. Кстати, телефонный кабель уже тогда был проложен подземный. Телеграф в Риге существовал с 1857 года, и телеграммы принимались круглосуточно.

Рига всегда славилась своими гостиницами. На 1914 год их было 27, а также 37 пансионов. В лучших гостиницах города – «Рим», «Метрополь», «Роланд» – телефоны были в каждом номере.

В Риге насчитывалось 28 ресторанов и множество кафе. Были и такие новшества, как ресторан «Автомат», работавший без прислуги.

Сады и парки были отдельной гордостью рижан. Самым представительным был Большой Верманский парк – это нынешняя Эспланада. А известный нам сегодня Верманский парк именовался тогда Малым Верманским. В летний сезон здесь играла музыка. Ресторан в парке работал и зимой, там давались музыкальные и вокальные концерты.

Одним из любимейших был Царский парк (ныне Виестурдарзс), основанный Петром I в 1711 году. Здесь было два ресторана, театр-варьете, английская панорама, тир. А вот Стрелковый парк (нынешний Кронвальда) предназначался только для членов Стрелкового общества. Здесь давали концерты, работали теннисные корты, велодром, тир, детские площадки, кегельбан, ресторан, а зимой заливался каток.

Парк Аркадия, основанный прусским генконсулом Константином фон Верманом, сыном Анны Верман, был знаменит шикарными оранжереями с пальмами, позже здесь открыли «пивной сад».

Решена была в Риге и проблема туалетов: было 40 публичных «домиков», посещение которых было бесплатным – за счёт города. Рига занималась обустройством зоосада и ботанического сада, на их организацию были выделены правительственные субсидии.

И, конечно, Рига активно застраивалась. Практически весь центр Риги обрёл знакомые нам очертания именно в эти годы. Золотой век рижского югендстиля пришёлся на время правления (с 1901-го по 1912-й) градоначальника Дж. Армитстеда, большого патриота города.

Симфония в стиле «югенд»

Архитектуру иногда называют застывшей музыкой. Если это так, то Рига – воплощённая в камне симфония югендстиля. В Риге возведено более 800 домов в этом стиле. Это были не только нарядные, но и функциональные дома с современными удобствами. В них был водопровод, канализация, лифты.

Новое направление в архитектуре, провозгласившее отказ от всех прежде существующих архитектурных стилей, зародилось в конце XIX-го – начале XX-го веков. Оно получило название ар-нуво – новое искусство. В разных странах этот стиль носил свои названия. В Испании – по имени уникального архитектора Антонио Гауди; в Великобритании – по имени незаурядного шотландского зодчего Чарльза Макинтоша; в Италии – либерти; в Австрии – сецессион; в США – тиффани, в России и Скандинавских странах его назвали модерном, а в Германии и Риге, где традиционно сильным было немецкое влияние, – югендстилем (нем. – Jugendstil).Для югендстиля было характерно использование, с одной стороны, простых геометрических линий и форм, с другой – богатого декора. Архитекторы стремились сделать все функциональные элементы здания – балконы, окна и т.д. – максимально декоративными. Причудливые барельефы, увитые цветочными гирляндами, простые геометрические фигуры, аллегорические обращения к истории Древнего Рима и Греции, Вавилона и Египта – скульптуры и статуи, львы и фантастические животные царственно расположились на стенах домов в стиле югенд.

Внимательный посетитель мог «прочитать» на барельефах историю дома и род деятельности его владельца, самые значимые события в истории семьи и сцены процветания его обитателей. Сегодня эти архитектурные шедевры бережно реставрируются и предстают в своей первозданной красоте.

Неповторимый Эйзенштейн

Фрагмент фасада дома № 33 по улице Элизабетес (Elizabetes iela). Архитектор Михаил Эйзенштейн. 1901

Сегодня многие называют Михаила Эйзенштейна «рижским Гауди». Возможно потому, что для рижанина Эйзенштейна, как для испанца Гауди и москвича Шехтеля, архитектура была страстным увлечением, но не основной профессией. Знаменитый архитектор и инженер Михаил Эйзенштейн провёл в Риге двадцать лучших лет своей жизни и построил девятнадцать домов, большая часть которых стала памятниками культуры. Самые красивые дома Эйзенштейна находятся на улице Альберта и в её окрестностях. В своё время это были доходные дома, возводимые по заказу и принадлежавшие богатым купцам и представителям высшего общества.

По одним сведениям, Михаил Эйзенштейн был евреем, принявшим православие, по другим – обрусевшим немцем, родом из Санкт-Петербурга, из купеческой среды. Высшее образование получил там же, с отличием окончив Институт гражданских инженеров. По назначению, в 1893 году, попал в Ригу. Был честолюбив, трудолюбив и талантлив. Он безупречно владел иностранными языками – немецким и французским, был заядлым театралом, особенно любил оперу, коллекционировал живопись и книги в соответствии со вкусами эпохи. Его знаменитый сын, кинорежиссёр Сергей Эйзенштейн, в своих мемуарах писал: «Мой папенька сделал себя сам».

Михаил Эйзенштейн занимал в Риге высокий пост начальника департамента путей сообщения в Лифляндском губернском правлении. Перед Первой мировой войной – в Ригу она пришла в 1915–м – получил чин действительного статского советника, который соответствовал генеральскому званию, имел множество наград.

Со временем страстно увлёкся архитектурой. Да так серьёзно, что стал получать заказы от богатых рижан. Завистники поговаривали, что прообраз своих творений он подсмотрел в немецких архитектурных журналах. Возможно, идеи витают в воздухе…

Но неоспорим и факт, что таких домов больше нет нигде в мире. Эйзенштейн обладал художественной и личной смелостью определять новое направление в архитектуре, противоречившее привычному в то время в Риге классицизму и моде на эклектику – смешению элементов разных стилей.

Современники творения архитектора Эйзенштейна оценивали противоречиво. За чрезмерное увлечение украшательством Эйзенштейна даже прозвали «сумасшедшим пирожником». Однако сегодня архитектурные произведения классики модерна – великолепный ансамбль улицы Альберта, дома на улицах Элизабетес и Стрелниеку – стали визитной карточкой Риги.

А ещё 150 лет назад нынешняя жемчужина югендстиля – улица Альберта была окраиной Петербургского форштадта, здесь были разбиты огороды, пасся скот на лугах. Одним из главных застройщиков улицы Альберта стал богатый рижский юрист Лебединский. Он и предложил Михаилу Эйзенштейну спроектировать три дома.

Это было время преклонения перед женщиной, что аллегорически передаёт архитектура: на фоне таинственно-демонических сил природы – коварных, хищных, фантастических существ – в центре эстетики югендстиля всегда находилась женщина. Женщина-вамп! Женщина обольстительная и губительная одновременно…

Холодная женская маска присутствует на многих домах Эйзенштейна. Многие сходятся во мнении, что она напоминает жену Михаила Эйзенштейна. Что вдохновило архитектора увековечить её образ в столь бесстрастном виде? Любовь, ненависть? В любом случае, это было сильное чувство.

Дома на улицах Альберта и Элизабетес были спроектированы и построены Эйзенштейном в период его стремительного карьерного роста, появления на свет сына и сложных отношений с женой. Он женился ещё в Петербурге. Его избранницей стала Юлия Конецкая, дочь купца Первой гильдии.

Деловая сторона жизни чиновника была благополучна, а дома – бесконечные бурные скандалы, от которых страдали все, в том числе, и сын, будущий режиссёр Сергей Эйзенштейн. Семейная жизнь Михаила Осиповича не сложилась.

О роли отца в своей жизни и его архитектурном таланте Сергей писал: «Папа – растягивавший человеческие профили на высоту полутора этажей в отделке углов зданий. Вытягивавший руки женщин, сделанных из железа водосточных труб под прямым углом к зданию [и] с золотыми кольцами в руках. Как интересно стекали дождевые воды по ихжестяным промежностям. […] Тщеславный, мелкий, непомерно толстый, трудолюбивый, несчастный, разорившийся, но не покидавший белых перчаток (в будни!) и идеального крахмала воротничков. […] Папа – вселивший в меня весь костёр мелкобуржуазных страстишек нувориша и не сумевший учесть того, что в порядке эдиповского протеста, я, неся их, буду их ненавидеть. […] Но любопытно, что, верно, с ним у меня связан протест против «принятого» в поведении и в искусстве, презрение к начальству…»

После развода, в 1912 году, бывшая жена архитектора уезжает в Петербург. Сергей остаётся с отцом в Риге. По некоторым воспоминаниям, Михаил Эйзенштейн был домашним тираном, но сына любил самозабвенно и преданно, заботился о его хорошем образовании. Помимо основного образования, он получал уроки игры на рояле и верховой езды. Изучал три языка: английский, немецкий и французский; постигал искусство фотографии, увлекался рисованием комиксов и карикатур. В 1915 году Сергей получает диплом об окончании Городского реального училища, после чего едет в Петроград поступать в тот же Институт гражданских инженеров, который некогда окончил сам Михаил Осипович.

Не сложившаяся семейная жизнь и отъезд сына совпали с травлей зодчего в прессе и привели к тому, что Эйзенштейн оставил архитектуру и больше к ней не возвращался. Зато Рига получила в вечное пользование шедевры зодчества, на которые едут посмотреть со всего мира.

Пути отца и сына разошлись. В отличие от сына, М. Эйзенштейн Октябрьскую революцию не принял. Он эмигрировал в Германию. Там женился и умер в 1921 году, в возрасте 52-х лет. Похоронен в Берлине.

Всё великое просто

Сын примкнул к поколению бунтарей, отрицавших все связи с прошлым, стал мировой знаменитостью и любимцем Сталина.

Революционный 1917 год положил отсчёт новой истории. После Октябрьской революции Эйзенштейн лишился средств к существованию. Зажиточная жизнь сына богатых родителей осталась в далёком прошлом. В 1919 году Сергей Михайлович – доброволец Красной армии, энтузиаст красноармейской самодеятельности. Если в Риге на немецком он говорил лучше, чем на русском, то сейчас за год самостоятельно выучил японский язык, унаследовав в этом таланты отца. В 1923 году руководит Первым Рабочим театром Пролеткульта. Поворотным моментом становится знакомство с культовым театральным режиссёром – Всеволодом Мейерхольдом.

Революционные идеи овладевают искусством. Но и учёба в Институте гражданских инженеров, где он изучал архитектуру, не прошла даром. К профессии архитектора предъявляются требования технические и эстетические. Отсюда у Эйзенштейна стремление к математическому обоснованию красоты. Отсюда же его «сальерианские» наклонности – «поверить алгеброй гармонию». «Всё великое просто»… Так говорил Сергей Эйзенштейн. Всю жизнь он продолжал революционный спор с отцом.

kinopoisk.ru

Делом всей жизни Сергея Эйзенштейна стало кино. Фильмы «Стачка», «Броненосец Потёмкин», «Октябрь», «Александр Невский», «Иван Грозный»… Все эти картины становятся фундаментальными в истории отечественного и мирового кино. В 1928 году Эйзенштейн вместе со своей съёмочной группой, куда входили Григорий Александров и оператор Эдуард Тиссэ, отправился в путешествие за рубеж изучать западный опыт. Он читает лекции в Гамбурге, Берлине, Лондоне и в Кембриджском университете, Антверпене, Амстердаме. Работает с Paramount Pictures, снимает фильм «Да здравствует Мексика!». После возвращения в 1932-м занимается научной и педагогической деятельностью.

Впереди было множество планов, задумок, неснятых сюжетов. Экранизация «Капитала» Карла Маркса и сегодня кажется фантастической идеей, однако классик кинематографа всерьёз намеревался её осуществить, а на его воплощение вдохновил роман Джеймса Джойса «Улисс», где через призму одного дня из жизни одного человека показывается вся европейская цивилизация.

В его фильмах нет ни одного лирического женского образа, женщины в его картинках – соратницы и воины. И в жизни его было так же, несмотря на то, что он дважды был женат, он не был привязан к своим избранницам.

Сергей Эйзенштейн ушёл так же стремительно и внезапно, как делал всё в своей жизни. Он умер в ночь с 10 на 11 февраля 1948 года в возрасте 50 лет от сердечного приступа, работая над очередной статьёй.

Вклад Сергей Эйзенштейна и сегодня остаётся одним из самых значимых в истории мирового кино. «Броненосец «Потёмкин» неоднократно в разные годы признавался лучшим фильмом всех времён и народов. Фильм «Октябрь», снятый к десятилетию Октябрьской революции, где впервые в кино появляется образ Ленина, хоть и далёк от исторической правды, но оказал огромное культурное влияние. О фильме «Иван Грозный», последней работе Эйзенштейна, над которой он трудился в 1940-е годы,положительно отзывался Чарльз Чаплин: «Эта картина – высшее достижение в жанре исторических фильмов».

В Риге, на доме № 4 по улице Алберта, установлена мемориальная доска в честь Михаила Эйзенштейна. А на дверях седьмой квартиры в доме № 6 по улице Кришьяна Валдемара – мемориальная доска в честь Сергея Эйзенштейна, родившегося там.

Магия Риги, где вершил революцию в архитектуре отец и где зрели протестные идеи преобразования всего сущего у сына, всё так же неуловимо витает в воздухе. Как знать, на какие потрясения основ вдохновит Рига будущих гениев…

Журнал «Настоящее время» № 5(51) / 6(52), с. 182-190.

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.