Из книги «Ангел в пещере»

Причастие

Андрею Дементьеву

В церковном дворе, где играли когда-то
И детство держали в ладонях заката,
Нам что-то шептала тогда шелковица
Про тайные знаки. И белые лица
Почти что вплотную приблизив друг к другу, –
Истории страшные плыли по кругу.
А звёзды, похожие на муравьёв,
Сновали по небу в кустах облаков.
В церковном дворе, в безутешной надежде
Встречают весталки меня, как и прежде.
Их души светлы и легки, без печали,
(Как будто бы жизнь из меня вынимали).
И шепчут историю страшную тут же,
Срывают дыхание. Кружат и кружат.
Иду, как и раньше, по этой тропинке.
Но только теперь я для них невидимка.
Иду по траве, где сверчки притаились,
В лохмотья их платья давно превратились.
И губы синеют от той шелковицы,
Молчит под стрехою какая-то птица,
Пернатый дьячок. Освящает молчанием
Всё детство моё, что стремилось отчаянно
Обратно, где пишется с буквы заглавной
История жизни моей православной.

Перевод с болгарского: Елена Иванова-Верховская

Акация

Л.С. Баснину

Запрокинешь голову, а там без края
Только небо. Как часто я вспоминаю
Всех воздушных змеев под облаками,
Что мы с папой клеили и запускали.
Будто ласточки выше и ниже сновали,
На бумаге надежду себе рисовали…
«Будет кратким полёт, помоги ему, дочка» –
Ветер сумерки рвёт, я сжимала все ночи
Пальцы, чтоб удержать высоту бечевою,
Я боялась проспать, я не знала покоя,
Оставалось лишь белых бутонов дождаться, –
«Подожди, вот уже зацветает акация», –
Кто сквозь годы теперь мне слова эти скажет,
Столько бед и потерь, и безмерная тяжесть.
Не хотела считать, но душа всё копила,
Если я упаду, то теперь уж в крапиву.
И не знает никто, где конец, где начало, –
В белой пене цветов, в белой пене причала…
Но в который уж раз отцветает акация,
Бесконечною улица стала казаться,
Лепестков дикий мёд, с детства памятный запах,
«Будет кратким полёт», – я запомнила, папа.

Перевод с болгарского: Елена Иванова-Верховская

Белый поезд

Татьяне Житковой

Этот поезд безмолвный,
Этот кем-то придуманный поезд,
Сквозь молчанье и вопль,
Сквозь молву, человеческий крик
Продирается он
И не знает в пути остановок,
И колёса молчат,
Будто ангел скончался над ним.
Он ко мне не придёт
И не встанет во сне у вокзала.
Вижу, мимо бегут
Освещённые окна во тьме.
И под облаком малым,
Под струями белого пара
Мне становится тяжко
И даже вдвойне холодней.
Он похож на меня –
Этот поезд с лампадами окон.
Как и я, он белеет
От всяческих станций вдали.
Но на каждый изгиб
Кто-то смотрит взыскательно строго,
И над каждым изгибом
Тоже ангел паривший погиб.
Онемев от таких
Постоянных в пути поворотов,
От того, что другие –
Тоже белые, с ликом иным,
И что здесь, на Земле,
От живущих поныне и мёртвых
Научились писать:
«Я люблю тебя!» – сердцем одним.
Всё другое есть пар,
Белый пар средь засушенных терний,
Позаброшенный в Лету,
В серый сумрак в безвестности пав.
Потому, если слышен
Крик пронзительный в тёмной вселенной,
Прошепчите: «Нетленный
Белый поезд заплакал у скал»…

Перевод с болгарского: Татьяна Житкова

Сон об одной золотой пуговице

Как же я не видал прежде этого высокого неба?
И как я счастлив, что узнал его наконец. Да!
Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба.
Ничего, ничего нет, кроме его.
Л.Н.Толстой. Война и мир.

Необъятное русское небо
Беспокоит сегодня мой сон…
В облаках в этом сне моём не был
Князь Болконский, — в душе моей он

Облака пробегая глазами,
Злату пуговку ищет одну.
Небеса – наш мундир несказанный,
Застегнёшь — и забудешь войну.

Только пуговки нет, — это странно:
Мир изранен кручиною зимнею…
Наша песня – открытая рана:
„Позови меня тихо, по имени”…

Князь Андрей… Небо полнится синим.
Пламя едкое заживо жжёт.
Словно тихая церковь — Россия
Только пульсом Господним живёт.

Злата пуговка, где ты потеряна?
Или просто с небес сорвалась?
Ведь не поздно прозреть ещё, верю я,
Что об этом лишь думает князь.

Мир измучила хворь безобразная.
Вот два облака – мир и война.
Если слеп – не увидишь в них разницы…
Распознай их на все времена!

Шар земной беспрепятственно вертится.
Всех укроет безумья туман?
Жаль, умрём мы до праздника светлого,
Недочитанным бросив роман.

Даже звёздные крестятся россыпи.
Поднимись ради Господа, Князь!
Спит планета на облачной простыни,
Сниться ей, что опять родилась…

Перевод с болгарского: Максим Замшев

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.